Репродуктор - Страница 38

Осознав, что ожидание действительно затянулось, Аля постучала. Сначала совсем робко — одним пальцем, а затем, когда не последовало ответа, вполне уверенно.

— Да, — сказал голос с той стороны.

Аля осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Просторный кабинет кадровой службы, запечатанный в желтые обои, упирался в окно, после чего резко поворачивал влево. Рядом с окном стояли два тонких металлических стула на комариных ножках и стол, похожий на половинку бублика. Он был плотно заставлен оргтехникой и настольными лампами. Верхом на одном из стульев — лицом к двери — сидел молодой человек в очках. Он сложил руки на спинку, а подбородок пристроил на костяшки пальцев. Взгляд у молодого человека был скучающий.

— Здравствуйте, — сказала Аля и постаралась по возможности весело улыбнуться, — а меня к вам Семен Сергеевич Лисицкий направил.

Парень хмуро посмотрел визитерше в глаза и чуть заметно мотнул головой. Он не поменял позы и ничего не сказал. Несмотря на это, Аля все же зашла в кабинет и прикрыла за собой дверь. Тогда парень встал, отчего стул дернулся и запрыгал по линолеуму пола, прошел к двери и закрыл ее на щеколду. Рукой он сделал приглашающий жест к столу. Потом так же молча вернулся на исходную, а Аля заняла второй стул. Отсюда ей стало видно, что кабинет еще больше, чем показался от порога, просто часть его скрыта за тяжелой серо-зеленой занавеской.

— Семен Сергеевич сказал, что мне нужно будет подойти и заполнить необходимые анкеты… — начала Аля, но тут же осеклась.

Парень вскочил со стула и, с дикой злостью глядя на посетительницу, заорал:

— Какого хера ты тут разеваешь рот, когда тебя еще никто не спрашивает!

— Я просто подумала… — залепетала Аля.

— Что?!

От ужаса Аля вцепилась в стул и смотрела на нависающего над ней молодого человека широко распахнутыми глазами.

— Я тебя, блядь, разве спрашивал! — продолжал орать тот. — Отвечай, сука, спрашивал?!

Аля поднялась и попятилась к окну.

— Стоять! — рявкнул парень. Он выхватил из нагрудного кармана пиджака какую-то красную корочку и сунул ее Але в лицо. — Ты видела? — вопил он. — Нет, ты видела?!

Аля беспомощно махнула рукой и зажмурилась. Она чувствовала, как по щекам покатились слезы. Это был какой-то дурной сон.

— Я тебя, блядь, сгною! — долетали до нее слова. — Ты у меня отучишься пасть разевать, когда тебя не спрашивают! Говорить они, суки, умеют! Ты смотри!

Аля отступила еще на шаг и ударилась о подоконник.

— Нормально, — вдруг совсем другим голосом объявил парень.

Он прошел к разделявшей кабинет шторе, отдернул ее и сказал: «Все, можно сворачиваться. Пойдет».

Потом вернулся к плачущей Але и протянул ей откуда-то взявшийся стакан воды.

— Выпей, — сказал он, пытаясь засунуть стакан в Алину руку. Та легонько его отпихивала, продолжая всхлипывать. — Да не дергайся ты, и плакать можно переставать. Стандартная проверка всего-навсего.

— Какая… проверка…

— Какая-какая, — передразнил парень, — можно подумать, тебя Лисицкий не предупреждал.

— Не-ет, — протянула Аля. Она достала из кармана платочек и стала промокать им под глазами.

Парень ей подмигнул.

— Конечно, никто тебя не предупреждал. Иди вон за занавеску, тебе там дадут пару бланков заполнить.

Парень поставил стакан на стол и вышел из кабинета. Аля сделала пару глотков, чувствуя в воде отчетливый привкус валерьянки. Она все еще не понимала, что здесь происходит, но ужас потихоньку улетучивался. Из-за шторы вышла полноватая женщина лет сорока, у нее были слегка красноватые глаза ирландского сеттера.

— Ты не пугайся, — с сочувствием сказала она и кисло улыбнулась, — Андрей — хороший мальчик, даже не думай. Просто всех так проверяют.

— Кого это всех? — шмыгнув носом, спросила Аля.

— Ну всех, кого принимают. Забудь уже про это. Иди лучше заполни мне три бумажки да пойдешь по своим делам.

Женщину с глазами сеттера звали Валентиной Михайловной, и она была главным специалистом отдела кадровой защиты ЦРУ. Ее начальник сегодня отсутствовал, и для проверки пришлось звать Андрея из юридического — его самого зачислили в штат всего два месяца назад. А то, что Аля не убежала или не стала скандалить, — это правильно, так и надо себя вести. Теперь в личном деле никаких лишних отметок не будет.

Все это Валентина Михайловна рассказывала Але, параллельно угощая ее суррогатным кофе. Она разложила перед новой сотрудницей бланки анкет и тест, а сама пошла к столу-полубублику:

— Сиди, пиши спокойно, я тебе мешать не буду.

Аля, которая потихоньку успокаивалась, попросилась сходить в туалет — привести в порядок заплаканное лицо, однако получила отказ. Выяснилось, что во время заполнения документов выходить не разрешается.

Тогда она взялась за анкеты и поначалу заполнила личную. Уже во второй раз (первый случился при поступлении в Департамент) поразилась, насколько древние и малопонятные здесь вопросы. Нужно было отвечать про даты выездов за границу, хотя выезжать некуда — за периметр время от времени отправляются только специальные исследователи и только по заданию Старостата. Смешным выглядел вопрос про участие в негосударственных некоммерческих организациях и про «родственные или иные близкие отношения с негражданами Федерации». Аля сплошь ставила прочерки и писала слово «нет».

Затем Аля принялась за анкету «Взгляды и убеждения». Здесь все было понятно, часовых в старших классах учили отвечать на такие анкеты. В графе «Внесенные предложения» она с гордостью вывела «Предложения по официальной символике празднования 275-летия города», а из любимых государственных праздников обвела День молодежи.